Специально для skate_america25.
Для начала примечание :
Я читала обе книжки.
Слова в этой статье не искажены и з контекста не вырваны...
О совместных тренировках
Плющенко:– Вали в свой Волгоград! – эту фразу я слышал и от других спортсменов, но от Ягудина чаще всего.
Кем я был для него? Мальчиком с периферии, выскочкой. Это потом, когда начал завоевывать Россию, Европу и мир, уже никто не смел сказать мне что-то про Волгоград и периферию.
И хотя Ягудин был постарше и поопытнее, я его напрягал. Я мешал ему, а он мне, напротив, помогал. Сначала я кружил вокруг, потом начал жалить – сначала потихоньку, потом все сильнее, пока не попал в самую больную точку.
Конечно, я получал от него зуботычины. Как от старшего и более сильного. Причем, как правило, если он меня бил, то делал это исподтишка. Например, после тренировки мы играем в футбол. Я забиваю гол и тут же получаю сзади по ногам. Можно даже не смотреть, кто ударил. И так все понятно.
читать дальшеЯгудин:
На арене появился Евгений Плющенко, который очень скоро стал любимым учеником Алексея Мишина.
Женя только-только начинал выступать в международных соревнованиях. Мой тренер, несомненно, видел перед собой очень перспективного фигуриста. К тому же Мишину нравился характер Плющенко. Женя, в отличие от меня, никогда не пререкался с тренером. Плющенко слепо доверял Алексею Николаевичу, никогда ни на что не жаловался и не задавал лишних вопросов. Если Мишин внезапно приказывал ему прыгнуть – будь то на льду или на полу тренировочного зала, – он лишь слышал в ответ: «Как высоко?»
Об уходе Ягудина от тренера Мишина к Тарасовой
Плющенко:
Уход Ягудина от Мишина, из нашей группы стал для меня полной неожиданностью, шоком. В эту новость я не верил до последнего, пока не увидел, что Ягудина больше нет на нашем катке. Честно говоря, я очень обрадовался, когда Ягудин ушел к Тарасовой. (…)
На одной из пресс-конференций Алексей Ягудин сказал:
– Меня воспитала Тарасова.
Это неправда. Ягудин под руководством Мишина стал чемпионом Европы и чемпионом мира. Воспитал и вырастил его Алексей Николаевич, именно он научил его кататься, научил технике. Он действительно отдавал ему все.
Ягудин:
Я завоевал золото на чемпионатах Европы и занял пятое место на Олимпийских играх, а Жени даже не было в Нагано. Но для Мишина не имело значения, кто из его учеников будет участвовать в чемпионате мира. У меня было больше шансов на победу, чем у Жени. Зато пребывание на турнире Плющенко не доставило бы Мишину треволнений. (…)
Алексей Николаевич первым начал разговор. «Слышал, ты хочешь от меня уйти?» – спросил он. Я кивнул – так и есть. «Кто же будет твоим наставником?» – продолжал Мишин. Я не был уверен, что Татьяна Анатольевна примет меня, поэтому честно ответил, что не знаю. (…) Безо всяких эмоций он процедил: «Что ж, так тому и быть». Я согласился с ним, поблагодарил за все, что он сделал для меня. Мы пожали друг другу руки и разошлись. Меня потрясла спокойная холодность Мишина, но в то же самое время я был рад, что разговор состоялся.
Об Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити
Плющенко:
Я не исключаю, что в Солт-Лейк-Сити именно спортивный психолог Рудольф Загайнов помог стать Ягудину олимпийским чемпионом. Я упал на короткой программе. Этот четверной прыжок я знал как «Отче наш». Мне кажется: разбуди меня ночью – и я его прыгну без единой помарки. На тренировках все шло великолепно. И вдруг… Выходя на четверной прыжок, я увидел силуэт Загайнова. Он находился как раз напротив меня. Я поймал его тяжелый взгляд. Я очень хорошо оттолкнулся и ровно вылетел. Но потом случилось что-то необъяснимое. Кто-то словно приказал мне: «Раскрывайся! Иди на приземление!» И я послушался, хотя было еще рано.
После короткой программы я оказался четвертым. И опустил руки.
Ягудин:
Я сделал глубокий вдох и шагнул на лед. В этот миг со мной что-то произошло. Я как будто воспарил над реальностью. В таком состоянии я начал свою «Зиму». Трибуны замерли, пока я готовил свой первый каскад с четверным прыжком. Я посмотрел в сторону левого угла борта, чтобы убедиться, что не приземлюсь слишком близко. И наткнулся на колючий взгляд Мишина. Мой бывший наставник стоял у бортика, точно зная, что я вижу его, и не сводил с меня глаз. Мне была хорошо знакома эта тактическая уловка, целью которой было вывести меня из душевного равновесия. Я прошептал: «Боже, молю тебя, помоги мне». Вдруг я разглядел олимпийские кольца на другом борте катка справа от Мишина. Оцепенение мгновенно исчезло. «Не дождетесь, Алексей Николаевич!» – процедил я сквозь зубы, легко вошел в прыжок и четко приземлился.
Плющенко:
Я стоял на второй ступеньке пьедестала почета и чувствовал себя лузером. (…) Уже после Олимпиады я много раз прокручивал запись своего выступления, свое падение с четверного прыжка. На самом деле в тот момент я был в отличной форме. И таких падений у меня не было никогда. При любом раскладе я не мог так повернуться. И до сих пор осталось ощущение, будто меня потащила за собой какая-то непонятная сила. Что это было?
Ягудин:
Впоследствии Мишин уверял, будто в короткой программе Загайнов загипнотизировал Плющенко, чтобы Женя упал на четверном прыжке. Это полная ерунда! После моего проката во второй разминке мы находились за кулисами. И когда на лед вызвали Женю, не знали, куда бежать, чтобы посмотреть выступление главного соперника. Тарасова побежала в одну сторону – искать монитор, а Загайнов – в другую и выскочил к бортику, откуда в перерыве на каток выезжают заливочные машины. Он случайно оказался в этом месте. Понимаете, случайно!
Друг о друге:
Плющенко:
С Ягудиным мы не друзья и не враги. Просто был такой фигурист Алексей Ягудин и есть такой фигурист Евгений Плющенко. Почему я про него говорю в прошедшем времени? Потому что он ушел из фигурного катания в профессионалы, а я остался в любителях.
Ягудин:
Стоя на пьедестале почета между Женей и Тимом, которые завоевали со-ответственно серебро и бронзу, я испытал чувство глубочайшего удовлетворения. (...) В роли ведущих шоу «Звезды на льду» выступали Ирина Слуцкая и Евгений Плющенко. В один прекрасный день мы с Женей, непримиримые соперники, предстали перед зрителями чуть ли не в обнимку. Некоторые поспешили назвать это поворотным моментом в российском фигурном катании. На самом деле это был вполне читаемый телевизионный пиар-ход. В жизни, разумеется, потребности обниматься друг с другом нет ни у меня, ни у Жени. (…) Вообще-то это поразительно, как тесно переплетаются наши судьбы. Будто кто-то там наверху намеренно проводит между нами параллели. Женя тоже перенес операцию на ноге. Ровно через неделю после меня. Правда, на мениске. Хотя скорее всего это очередное случайное совпадение. Мы с Плющенко в том возрасте (Женя на два с половиной года моложе), когда уже одолевают травмы.
http://www.metro-russia.com/news/rubrics/peterburg/plyuwenko_i_yagudin_napisali_drug_o_druge/